Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Ё-ё-ёжики колючие, ты мне тоже что-то подсыпал!
Он отставил свою, уже пустую, бутылку в сторону и ответил честно:
– Похоже, взаимно.
Да, я явно не учла, с кем связалась. Но Антон-то это спланировать заранее не мог – а это означало две вещи: он сориентировался по ситуации, возможно, тоже с надеждой меня разговорить – наверное, подслушанный разговор с мамой все же натолкнул его на какие-то подозрения. И второе – у него в комнате, где-то прямо под рукой, хранилась наркота – и теперь даже непонятно, чья окажется посильнее.
– Вот же скоти-и-ина, – возмутилась я мелодично, подпевая несуществующей музыке.
– Я от тебя такого тоже не ожидал, – он шатко поднялся на ноги и направился к встроенному в шкаф бару. – Тогда продолжим, раз мы так синхронно начали? Время текилы.
– Разливай, – спорить я уж точно не собиралась, и без того музыку еле слышно.
Но он, схватив меня за руку, стащил на пол, после чего всучил стакан с прозрачной жидкостью. Оказалось, что сидеть – точно так же интересно, как и танцевать.
– За дружбу, – он чокнулся со мной и выпил в несколько глотков. Я пожала плечами и решила не отставать.
Сейчас самое время говорить о чем-то серьезном – он мне сейчас все на блюдечке с голубой каемочкой выложит! Но язык в сторону серьезного никак не поворачивался.
– А д… де твой кот? – я сильно старалась, чтоб слова произносились отчетливее.
– Так у родителей же. У Руслана аллергия, – он даже наклонялся ко мне, видимо, чтобы было лучше слышно невнятную речь.
– Поехали, привезем сюда кота. А Руслана отсюда выселим, – предложила я самый разумный выход в интересах живности.
– Поехали, – он снова встал, огляделся. – Где-то у меня заначка была…
Порыскал по полкам и достал косяк.
– Трубка мира! – обозначил Антон свои намерения.
Настроение было до такой степени замечательное, что зануду из себя строить просто не захотелось. Я приглашающее махнула на место рядом с собой. От первой затяжки чуть-чуть раскашлялась, но вторая пошла успешнее. До сих пор травку я курила только однажды, пару затяжек – и тогда сделала вывод, что меня не берет. Да и не вписывалось такое идиотское времяпрепровождение в мою рациональную жизнь. А тут как-то пошло-поехало. Наверное, потому что слово "рациональность" без запинки я бы в тот момент при всем желании произнести бы не смогла.
– Кстати, а что ты имеешь против моего носа? – с трудом вспомнила я о самом важном.
Он щелкнул меня легко по кончику обсуждаемого объекта.
– То, что ты суешь его, куда не следует. Ну и так… сплошное безобразие.
– Слушай, – меня почему-то разбирал смех каждый раз, когда я на него смотрела. Просто лицо у него очень смешное – два глаза и нос, растущий прямо между ними. Правда, у него красивый – не придраться, но смешной. – А почему ты солнце так не любишь?
Он, похоже, впал в философские раздумья:
– Это старая индейская легенда, мой друг. Ща расскажу… – дал мне время, чтобы подготовиться, и начал заунывным голосом: – Когда желтый карлик выходит на охоту…
– Кто? – прыснула я.
– Карлик. Желтый, – терпеливо пояснил Антон. – Так вот, когда желтый карлик…
Я уже закатывалась от смеха.
– Ты сейчас о своем члене?
Он подумал секунду, а потом завалился на бок, хохоча. Выпрямился, вытер слезу:
– Ты еще и дура ко всем своим недостаткам… Солнце – звезда класса «желтый карлик»! Желтый карлик – это Солнце, а Солнце – желтый карлик, ясно? – он все-таки дождался, пока я отсмеюсь. – Так вот, когда желтый карлик выходит на…
– Ты что-то имеешь против карликов? Или попросту расист? – перебила я, как только смогла произносить членораздельные звуки.
Он тоже смеялся, хоть и пытался выглядеть более серьезным, чем я.
– Я тебя о солнце спросила! Так что давай без карликов и их охоты!
Он безнадежно махнул на меня рукой:
– Почему меня все спрашивают, за что я солнце ненавижу? Не логичнее ли спрашивать остальных, за что они его любят?
– Логичнее! – согласилась я. – Бережешь свою нежную рожу… кожу, Снеговичок?
– Ага, – он, вероятно, решил, что объяснить что-то сейчас мне все равно не получится, поэтому переключился: – Давай, потрогай, какая у меня кожа нежная.
И пододвинул ко мне свою щеку, которую я и погладила тыльной стороной ладони.
– Небритая у тебя рожа… кожа, – подвела итог экспертизе.
– Небритая, но нежная! – он поднял указательный палец вверх, обозначая значимость собственной мысли. – Пошли танцевать, поварешка.
И потащил меня снова на кровать. Танцевать у меня теперь не особо получалось, почему-то больше хотелось хихикать. Я запнулась о подушку и свалилась ему под ноги, кое-как перевернулась на спину. Чтобы встать, потребовались бы слишком грандиозные усилия, поэтому я продолжала валяться. Антон с осуждением осмотрел мое пассивное тельце, потом тоже опустился – сначала на колени, а потом просто навалился на меня. Уперся локтями по обе стороны от моего лица, наклонился и поцеловал.
Это не порыв был даже – а как само собой разумеющееся действие, продолжение настроения. Ничего особенного, просто раз уж мы оказались в такой позиции, то и плыть нам дальше по течению – а удобнее всего выходило теперь именно целоваться. Думать ни один из нас в этот момент не был способен, напрягаться – тем более, поэтому это был не порыв, а следование самой простой траектории полета.
Поцелуи его, правда, были прерывистыми: едва коснется моего языка – отстраняется, даже глаза открывает, смотрит на меня, а потом снова ныряет языком в мой рот. Очень приятно и даже немного волнующе – хотя слово «волнение» сейчас не очень подходило для описания моего состояния. Просто очень приятно, но начало раздражать его бесконечное прерывание контакта – словно дразнит, а мне было не до этого. Поэтому обхватила его затылок, чтобы не позволять больше отстраняться. У него, видимо, тоже сил на сопротивление не осталось, поэтому теперь он целовал непрерывно – скорее ласково, чем страстно, позволяя и моему языку самовольничать. Просто невероятно приятно, даже волнующе – хотя слово «волнение»… да-да.
Поскольку он всем весом лежал на мне, удобно устроившись между моих ног, то я через очень длительное время, сосредоточившись, ощутила его напряжение внизу даже через слои ткани. Осознание, что он возбужден, взбаламутило, выхватило из глубин разнеженности и плюхнуло на какую-то более шаткую поверхность. Захотелось потереться, податься бедрами вперед, чтобы тянущее чувство внизу усилилось. Обхватила его ногами и с легким стоном все же поерзала.
Он оторвался от моих губ, наклонился к уху:
– Алин, – я потом только удивлюсь, что он назвал меня по имени вместо уже привычной "поварешки". – Давай попробуем то же самое, но без одежды?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
